news-preview

Сергей Манукян: «Джаз – это фантазия, и постичь его может абсолютно любой»

Фото: Сергей Иванов

Дата: 04 апреля 2017 Место: Москва - Астрахань Автор: Людмила Кочина Опубликовано: «Аргументы и факты»

Настоящий, искренний, остроумный. Таким, наверное, и должен быть истинный человек-легенда отечественного (и не только) джаза. Сергей Манукян, когда играет и поёт, светится сам и преображает своей музыкой всё вокруг. А когда говорит, поглощает внимание собеседника, дополняя непростые философские темы шутками и историями из жизни. С маэстро мы побеседовали перед концертом в Астрахани, где он выступил (и, кстати, впервые) со своей новой программой, посвящённой творчеству «Битлз» вместе с симфоническим оркестром Астраханского театра оперы и балета (тоже впервые).

Без «лайков»

- Сергей Владимирович, чем вас привлёк джаз, как это произошло?

- Маленьким, в пять или шесть лет, я любил слушать музыку, которая идёт из радиоточки. Это была музыка либо эстрадная, либо классическая. Я к ней настолько привык, что джаз, когда я его впервые услышал, показался мне гораздо проще и легче. Почему-то подумал, что термин «лёгкая музыка» – это про него. Но когда я стал заниматься джазом, понял, что заблуждался: что музыка джазовая сложная, что она интересная, что она своеобразная в том смысле, что ты можешь играть и петь ровно сейчас и ровно то, что ты можешь и хочешь.

Фантазии даётся большой приоритет. Ни в какой другой музыке такого нет. Ты себя чувствуешь вольготно, свободно, и ты можешь своими словами излагать музыкальный текст. Наша музыка – это фантазия, мы выдумываем всё, наш мир выдуманный. Мы не реалисты, как поп-музыканты: они поют про то, что есть сейчас, про то, чем живёт молодёжь, чем живут вообще люди. Поп-музыка – это реальная жизнь.

Джазовая музыка меня привлекла возможностью пофантазировать. Я могу сам своими словами рассказать про то, что все вроде бы уже давно знают. А я предлагаю ещё одну версию.

- Как вы относитесь к своей славе, к известности?

- Мне всё равно. Это не влияет на мою жизнь. Я совершенно не тщеславный человек. Если бы от известности я стал лучше играть, я бы относился к этому очень трепетно. Но важно другое: как я сам отношусь к музыке. Так и она относится ко мне. Конечно, в определённом смысле приятно, что меня знают, но это, опять же, не про музыку. Мои дети всегда удивляются, когда мы идём по Москве, и периодически со мной здороваются люди. Они говорят: «Папа, а откуда ты их знаешь?». Но это уже про отношение определённых людей к тому, что я делаю. Они уважают моё творчество. Они ходят на концерты. Это значит, что то, что я делаю, я делаю не зря.

- В одном из интервью вы говорили, что для вас главное оставаться настоящим в творчестве. Как вам это удаётся в наш век «лайков», рейтингов и так далее, когда многое делается напоказ?

- Если касаться интернета, то я никогда не участвую в дискуссиях в социальных сетях. У меня есть свои взгляды на всё, что происходит в мире, но я не хотел бы их кому-то раскрывать. Это моё личное дело. Я не имею права говорить о том, что, может быть, не очень хорошо понимаю. Считаю, что бессмысленно вступать в полемику: есть вещи, которые нужно глубоко понять, прочувствовать и закрыть вопрос. Поэтому в интернете у меня всё скромно: посмотрел то, что нужно, нашёл какую-то музыку или каких-то людей, и всё. А как делать лайки в социальных сетях, я даже не знаю.

Джаз – для всех

- Как вы считаете, способен ли каждый оценить и полюбить джаз? Или это элитарная музыка для круга избранных?

- На джаз ходят разные люди. Безусловно, аудитория не такая большая, как у поп-музыкантов. Но, знаете, честно говоря, в «Макдоналдс» тоже ходит гораздо больше людей, чем в хороший ресторан. И дело не только в цене на еду. А дело в том, что кто предпочитает.

Я, например, считаю, что джазовую музыку может постичь любой человек абсолютно. И никакая она не особенно элитарная. Такой её хотят сделать некоторые люди, причастные к чему-то большому: «Вот я. Вот джаз, элитарная музыка. А я её слушаю. Вот какой я!». Но это больше о себе, а не о музыке. Музыка вообще этого не любит. Она сторонится всяких досужих суждений. Она божественна и живёт где-то далеко, ей совершенно всё равно, популярна она или нет, слушают её многие или нет. Главное, чтобы музыка была созвучна тебе.

- Вы принимали участие во многих фестивалях. Один из недавних – «Дельта-Джаз» в Астрахани, на сцене Астраханского государственного театра оперы и балета. Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями.

- Всякий джазовый фестиваль – это событие приятное, хорошее, красивое. Люди приходят как на праздник, одеваются красиво. Я же всё видел. И когда вот это видишь, понимаешь, что делаешь что-то такое, чему люди пришли порадоваться. Лица такие… Они ждут чего-то особенного. И это ожидание надо не испортить, а наоборот превзойти…

У меня один приятель был в Баку, настоящий меломан. И он возмущался: «Сергей, знаешь, иногда ко мне человек походит, говорит, что завтра приезжает нереальный гитарист. И я на это настраиваюсь. А оказывается – ничего особенного. И мне обидно. Пусть лучше скажут просто, что там интересно. А ты приходишь, и там – ах». Так вот… Когда люди приходят на концерт, хочется, даже если им сказали: «Там сейчас будет ах!», чтобы в итоге это «Ах!» было в три раза сильнее. Вот это мы должны сделать, если у нас на это есть силы и талант.

- Ваша новая концертная программа посвящена творчеству легендарных «Битлз». Какая она, как вы над ней работали?

- Взял музыку «Битлз» и играешь. Ничего сложного. Эти музыканты так здорово подошли к вопросу написания песен… Песенное искусство считается примитивным, но на самом деле оно очень сложное. Надо в три минуты уложить то, что понравится слушателям. Не всегда это случается. Есть огромное количество абсолютно пустых песен, которые никто даже и не вспомнит. А они сделали музыку, и эту музыку играют, поют, их узнают, музыка живёт. А время – это самый сильный яд для музыки. Если её слушают, если её играют, значит это достойная хорошая музыка.

Концертные программы рождаются, потому что мы любим музыку, за которую берёмся. Если ты любишь эту музыку, ты обязательно сделаешь то, что и эту музыку не испортит, и тебя наполнит: ты делаешь свою версию, ты по-своему это понимаешь, и это уже получается не кавер-версия (это псевдомузыкальный язык), а твоя авторская версия, в которую ты тоже внёс свою душу и сердце.

Они и мы

- Правда, что «Битлз» – одна из ваших любимых музыкальных групп?

- Да. Потому что если собрать вместе все группы, которые появились на небосклоне британского рока или вообще мирового музыкального Олимпа, то «Битлз» очень многих превзошли по количеству песен, оставшихся в истории. У кого-то по три хита, у кого-то даже по десять, а у «Битлз» – что ни музыка, то хит, и ничего с этим не сделаешь. Всё узнаваемое, всё играется. Огромное количество этой музыки исполняется. Вы не представляете, какие есть версии «Битлз»: латиноамериканцы поют под свои ритмы на испанском языке. Это ужасно смешно, но всё равно интересно. Люди по-своему трактуют.

- В 1989 году вы участвовали в советско-американском музыкальном проекте «Music Speaks Louder Than Words». Какие остались воспоминания? И насколько важны такие международные начинания для взаимопонимания, диалога?

- Название проекта переводится как «Музыка звучит громче слов». Тут главное понять саму идею. Идея была хорошая – сближение с Соединёнными Штатами Америки, сближение с американской культурой: «Мы, наконец, начинаем дружить». Но как мы дружим, мы все видим. Но мы сделали этот шаг. Мы сделали этот альбом. Мы его делали абсолютно искренне. Но наша искренность… Я говорю о себе, не буду говорить, что мы все мальчики-колокольчики из города Динь-динь, а Америка плохая… По одному этому проекту я понял, что американцы готовы извлечь максимальную пользу для себя из отношений с нами. Но они такие люди, и судить я их не могу. Они так созданы, они так живут. У них такая психология, сложившаяся исторически. К американской музыке и даже к американским бизнесменам я отношусь нормально. Мне нравится джазовая музыка, которую играют в Америке. Я вообще всегда отделяю музыку от всего: я никогда в жизни не поддержу нацизм, но я уважаю немецких композиторов. Я никогда не соединяю эти вещи.

Каждому своё

- Хотелось бы задать ещё один вопрос о вашей творческой биографии. В 2005 году вы создали собственный Фонд развития джазового искусства. Что удалось сделать?

- Знаете… Однажды давал концерт в Ереване, его проводил один мой хороший приятель. Это был 1989 год. И я его спросил: «Скажи, пожалуйста, в твоей организации много людей?». Он говорит: «Двое». Я говорю: «Кто?». Он отвечает: «Я и мой портфель». Раскрыл портфель, полный денег. Вот у меня в этом фонде тоже было два человека – я и мой портфель. Только в портфеле денег не было.

Всё покупал на свои деньги. В школы отвозили с моим другом учебники, пособия, записи. После того, как мне пришло пару предложений прокачать через фонд несколько миллионов, я сказал: «Ребята, я пас». Словом, не пошло как-то это дело, и я этот фонд потом закрыл.

- А как, на ваш взгляд: нужно ли вообще продвигать, популяризировать музыкальные направления, которые находятся далеко за границей того, что называют «попсой»? Или это ни к чему?

- Ни к чему. Зачем кого-то уговаривать слушать джаз? У каждого своя жизнь. Я один раз столкнулся с такой ситуацией. Я выходил из джазового клуба с инструментом. А подростки стояли в очереди на какую-то поп-звезду. И один из них (пьяный, лет 18-ти) спрашивает: «Дяденька, неужели и вы эту *** играете?». Вы понимаете, что он сказал. Я говорю: «Нет, я это не играю. А ты чего на эту *** идёшь». Он: «Все идут, и мне по кайфу». Он-то всё равно понимает, что это что-то не то. Бог знает, почему люди ходят на такую музыку.

В то же время я не понимаю, почему пропагандируют какие-то неприятные, неприемлемые вещи. Зачем показывать каждый день по телевидению, например, убийства? Чтобы мы были уверены в том, что другой жизни нет, только такая? Но другая жизнь есть, будет и была. Я как-то спросил человека из телевидения, зачем это всё? Он ответил: «А потому что плохие новости стоят дороже во много раз, чем хорошие».

Мы живём свою жизнь, и то, что мы любим или не любим, что нам нравится или не нравится, – это только наш выбор. Мы не должны его навязывать. Такая вот жизнь. Никогда не было по-другому. Просто сейчас ситуация обострилась, потому что всё стало информативно. Каждый имеет свой взгляд, свою правду. Единственное различие в том, что один с миллионами связан, а другой нет.