Обучаясь в аспирантуре Королевской академии музыки в Лондоне, он получил наивысший балл за всю историю учебного заведения и удостоился премии за выдающиеся достижения в учебе. А ещё раньше, в 16 лет ему выпала честь сыграть на знаменитой скрипке Паганини работы итальянского мастера Гварнери дель Джезу, которую называют «Вдовой Паганини». Сейчас Граф Муржа – ярчайший скрипач современности, виртуоз и лауреат множества престижных конкурсов.

Перенестись в Геную XVIII века

- Скрипка в ваших руках – аж с трёх лет. Так рано?

- У меня семья музыкальная, творческая, и у меня не было выбора – я делал то, что делали все вокруг. Это не было новым для меня процессом.

- Значит, у вас есть свои, особые детские воспоминания, связанные с музыкой?

- Это ощущения этнические, народные, потому что я играл венгерскую и румынскую народную музыку. Я родился в Закарпатье, а это место смешения совершенно разных стилистических моментов, и я всегда был напитан именно этой культурой, где скрипка – полностью в природе. На моей родине она не считается каким-то таким серьёзным интеллектуальным сверхинструментом, который заставляет вас всё время только думать. Для меня скрипка – это соединение природы, естества, стихий. Это инстинкт, который не ошибается.

- У вас возникают какие-то образы во время исполнения произведений?

- Конечно. Например, в феврале 2020 года, находясь на сцене Астраханской филармонии, я мысленно перенёсся в Геную XVIII века – ощутил море и Северную Италию. Ведь я играл каприсы Николо Паганини! А это его мир, это его представление о скрипке, о роли скрипки во времени, ощущение этого инструмента там. Так и с остальными композиторами.

- В чём ваш секрет успешного выступления?

- Любить то, что играешь в данный момент. Если я не смогу передать вам ощущение того, что это произведение лучшее – самое лучшее! – тогда концерт будет неудачным. То же самое, что если человек считает, что он красив и счастлив, что у него всё в порядке, что он самый потрясающий, это почувствуют все остальные и будут думать точно так же.

Жить неправильно – прекрасно!

- У вас такой позитивный взгляд на мир…

- Скорее не позитивный, а нормальный. Просто люди скроены таким образом, и мы должны это принять.

Ещё есть интересный момент в человеческой психологии. По поводу правды или неправды. Это ещё более важная вещь. Никто не любит, когда ему говорят правду, которую он не хочет слышать. Правду вроде нужно говорить, но в то же время – нельзя… Потому что если я вам буду всё время говорить правду – про то, что вы и так знаете про себя, но не хотите изменить – через какое-то время вы перестанете со мной общаться.

- Но так человек не будет совершенствоваться…

- Наоборот! Только так он и будет совершенствоваться. Потому что это единственный способ: бороться внутри себя со своими демонами.

Приведу пример. Моя мама. Она всегда говорила мне только правду. И это всегда была критика. А папа всегда был дипломатичен… И я с мамой спорил и ссорился гораздо больше, чем с папой! Никто не любит, чтобы ему всё время объясняли, что он неправ, что что-то не так.

- То есть лучше, когда человек сам, своей головой доходит до всего?

- Именно так! Поэтому у нас есть ощущение: сколько бы нам ни говорили, что лучше сделать так, в итоге мы почти всегда сами должны сделать свои ошибки.

- Как часто вы ошибаетесь?

- Всё время. Ты можешь допустить ошибку на международном состязании. Или быть неправым на занятиях со студентами. И задним числом ты всегда понимаешь, как надо было сделать... Каждый день я просыпаюсь, и думаю: «Вот идиот! Я не так прожил день». На следующий день строишь планы, всё вроде бы идет нормально. Но в конце вечера я понимаю, что я всё равно буду думать, что неправильно прожил ещё один день. И это прекрасно.

Стадивари не лучше остальных

- Королевская академия музыки, Лондон. Обучение в аспирантуре. Какие воспоминания остались у вас от этого яркого эпизода вашего творческого становления?

- Это были 1997-1999 годы. Очень хорошая стажировка для меня! Я много слушал барочной музыки. В Лондоне в то время это было, как сейчас говорят, в тренде. И на меня изучение барочной музыки оказало большое влияние. Я стал чувствовать иначе. У меня очень сильное советское образование – хорошее скрипичное. В этом направлении я всегда был силён. А потом оказалось, что нужно было раздвигать границы ощущения музыки.

Вот что интересно. Все великие скрипачи эпохи барокко писали трактаты, как играть на скрипке. Поэтому, когда нам говорят: «А кто знает, как тогда играли?» – это звучит некорректно. Вы же, слушая гимнастику по радио, понимаете, что надо сделать. Так и здесь: они всё записали и объяснили, абсолютно всё сохранилось с того времени.

- Скрипка, на которой вы играете, ровесница старинных трактатов. Как она у вас появилась?

- Был концерт в Швейцарии. И просто любитель музыки, богатый человек привёл меня к себе домой. А у него большая коллекция. И он мне сказал: «Выбери себе скрипку, какую хочешь». Там был и инструмент работы знаменитого Страдивари. Но я выбрал другой. Скрипку 1719 года, очень хорошую, настоящую, от главного лица неаполитанской школы Алессандро Гальяно.

- Почему не Страдивари?

- Мне больше понравился звук скрипки Гальяно. В любой сфере есть определённое количество имён, которое известно лучше остальных. Но это не значит, что остальные хуже.

- Как ухаживаете за раритетом?

- Ничего не нужно делать. Нужно просто, насколько возможно, бережно обращаться. Ни один мастер на земле не согласится на то, чтобы его инструмент был в музее. Никогда. Он хочет, чтобы его инструмент разбивался, он хочет, чтобы другой мастер его латал. Он хочет, чтобы его инструмент просто звучал.

Понимаете? Это же не картина и не статуя. И те музеи, которые дают играть на своих музыкальных экспонатах, действительно что-то делают для того, чтобы инструменты сохранялись – жили и звучали. А есть музеи, где инструменты лежат десятками лет, если не больше. Пылятся и на самом деле портятся от того, что ими никто не пользуется, рассыхаются. Ни при каких условиях деревянный инструмент не проживёт век. Всё ломается. И до того, пока структура дерева окончательно разрушится, люди должны успеть поиграть на этой скрипке.

Поссорились? Ещё помиритесь!

- Вы такой эмоциональный человек, и у вас так часто бывают концерты! Не только в России, но в странах Европы, Америки, Африки. Где берёте энергию, которую постоянно отдаёте людям через творчество?

- Если не отдавать, я не буду нужен. В моей работе единственное, что имеет значение – увлечь за собой слушателя. Если вы сыграете просто аккуратно и чисто, но не по-настоящему, не от души, вы не сможете никого увлечь.

Ты должен быть интересен. Ты должен отдавать. Это единственный способ иметь хорошие отношения. Всегда. Если ты будешь только брать, с тобой будет невозможно общаться. А отдав, ты всегда что-то получишь взамен. И силы – они ведь появляются, когда ты отдаёшь. Потому что когда ты отдаёшь, ты отдаёшь добро. А добро всегда возвращается. Можно возразить: не всегда. Я скажу: всегда! Рано или поздно, в другой форме – но возвращается.

Правда, добра не может быть без зла… Они идут рука об руку.

- Почему?

- Потому что плюс и минус. Потому что даже люди, которые никогда не ссорятся, всё равно когда-то поссорятся. И это хорошо. Потому что они потом помирятся. Не помирятся только те, кто имеют такую обиду, которая не может им позволить помириться. Это гордыня. Но это тоже вопрос обсуждаемый, на самом деле.