Об этом до сих пор говорится мало, но через афганскую войну прошло более 4 тысяч сотрудников МВД СССР. Они боролись с бандами по-своему – методами уголовного розыска. Среди таких бойцов – астраханец, подполковник Анатолий Воронин, служивший в Кандагарской провинции. Теперь он пишет рассказы, повести и романы о войне, которые читают по всей стране.

В рейде с десантурой

- Какой афганская война осталась в вашей памяти?

- Она для меня несколько иная, чем для бойцов, которые ходили в штыковую. Мы занимались в основном аналитической и разведывательной работой. Например, выясняли, когда и где будет идти караван с наркотиками, с оружием, передавали данные в 70-ю кандагарскую бригаду, и военные её уже реализовывали.

- Но и опасности тоже подвергались?

- Конечно. Наш советнический городок обстреливали чуть ли не каждый день. Да и Кандагар находился под негласной властью душманов. Они свободно ходили по городу днем. Могли засадить в спину нож, и все на этом.

Участвовали мы и в боевых операциях, в рейдах с десантурой и спецназом, и в индивидуальных спецоперациях по ликвидации полевых командиров. Бывало, оказывались на грани смерти.

Анатолий Воронин. Служил в органах внутренних дел с 1972 по 1997 годы. В 1986 году с должности заместителя начальника отдела уголовного розыска УВД Астраханской области откомандирован в распоряжение представительства МВД СССР в Демократическую республику Афганистан (ДРА). На протяжении двух лет, вплоть до вывода войск, был советником спецотдела царандоя Кандагарской провинции – разведки местной милиции. Последние четыре месяца афганской командировки исполнял обязанности старшего советника МВД СССР в провинции Кандагар. В 90-е находился в специальных командировках в Чеченской Республике. В отставку вышел в специальном звании подполковника милиции. Награждён правительственными наградами, в том числе, орденом Красной Звезды, орденом «Слава» (ДРА), медалями СССР, ДРА и РФ. Почётный ветеран города Астрахани (2020), член Союза писателей России (2021). За роман «Второй пояс» (вышел в издательстве «Центрполиграф») удостоился литпремии имени И. И. Хемницера. Всего на счету Анатолия Воронина два романа, четыре повести и около сотни рассказов. Прочитать можно на странице автора на сайте artofwar.ru.

Шальная пуля – мимо

- Быстро вникли в суть дела?

- Да. Работа была схожа с работой в уголовном розыске. Большую роль играла вербовка агентов и внедрение их в банды. Одна из первых моих повестей «Душман» как раз об этом. Прежде чем поехать в загранкомандировку, проходил спецподготовку в Ташкенте. Знал и обычаи, и немного язык, сам изучил Коран.

- А какой боевой эпизод запомнился больше всего?

- У меня есть роман «Второй пояс». Там описывается операция, происходившая незадолго до вывода войск – в начале 1988 года. Возглавлял её генерал армии Варенников. Надо было выставить 15 постов 2-го пояса обороны. Цель – защита от бандитов: они уходили на зиму в Пакистан, а потом возвращались обратно.

Выставление постов проходило с боями. На моих глазах боец один наш погиб, ему оторвало ногу и руку, до госпиталя не довезли. Потом, когда вторую попытку делали, «духи» обстреляли машину с боеприпасами, в которой сидел афганский командир батальона. Машина взорвалась, этот командир сгорел в кабине – буквально метрах в 20-ти от меня. Солдатик, телохранитель его, хотел его выручить – подорвался на мине. Ему оторвало ноги. Возвращались назад – нас обстреляли. Пули, выпущенные в нас, попали в погибших товарищей. Был бы я чуть правее или левее…

После нескольких неудачных дневных попыток предложил перенести операцию на ночное время. Утвердили, задачу выполнили.

«Шурави – нормальный человек»

- В некоторых мемуарах на тему Афганистана рассказывается о леденящих душу зверствах со стороны «духов».

- Жуткие казни («красный тюльпан», «красный тюрбан» и другие), действительно, были. Такое поведение моджахедов можно объяснить особенностями национальной культуры, воспитания и их радикальными религиозными убеждениями. В Афганистане учат обращаться с оружием с детства. У меня в архиве есть фотография – пацанёнок сидит, лет пять, а в руках автомат.

К тому же, ни для кого не секрет, что афганские банды снабжали оружием другие страны. В Афганистане мы воевали не только с моджахедами, мы воевали со всем миром. И это надо признать. И тем не менее мы ушли из Афганистана с честью. Ушли, только потому что у нас самих в стране сами понимаете, что началось. Перестройка ни к чему хорошему не привела. И наши люди эти события болезненно воспринимают.

- Спонсируя боевиков, другие державы, наверняка, специально пытались ослабить Советский Союз…

- Да, чтобы как можно больше наших погибло. Потери – всегда потери, это всегда трагедия. Тем не менее, у нас их меньше, чем у тех же США во Вьетнаме. Мы потеряли в Афгане 14 154 человека, все до одного учтены. У них – почти 40 тысяч. Плюс погибшие за 20 лет присутствия в Афганистане после вывода советского контингента. А чего американцы там стояли? Чисто по своим коммерческим вопросам.

И в штыковую, как наши десантники, они не ходили – получали информацию, вызывали авиацию и растирали кишлак в прах. И как они ушли из Афганистана! Бросили всё. И всех своих людей из числа местного населения побросали. Те за колеса улетающих самолетов цеплялись.

- А СССР выводил войска поэтапно.

- Начиная с юга, в течение девяти месяцев. Передавали афганцам технику, материальные ценности, запасы продуктов, которые не надо было вывозить. А потом – и в ходе войны мы постоянно оказывали гуманитарную помощь, строили объекты инфраструктуры. До сих пор в Афганистане говорят, что шурави (советский военнослужащий) – нормальный человек, настоящий воин.

Герой против шандагарцев

- Вы пишете книги по памяти? Или уже тогда, в 80-е, заметки делали?

- Когда уезжал из Афганистана, взял последнюю рабочую тетрадь. Она случайно попала в багаж, забыл про нее. Только в Союзе обнаружил.

Но в принципе всё по памяти. Ситуация забылась – сели, поговорили и все вырисовывается в памяти опять. Дневники никто не вел – запрещалось. Рабочие записи уничтожали каждый месяц – на случай, если нас захватят душманы.

- Над какими темами сейчас работаете?

- Недавно выпустил разоблачительную статью о шандагардце, который у нас в Астрахани завёлся. Ходил по школам, рассказывал, как он, будучи якобы вертолётчиком, воевал. Шандагар – это несуществующий город в Афганистане, а шандагарец – это мошенник, который выдает себя за афганца, за воина-интернационалиста.

Я и раньше с такими «героями» сталкивался. Один раз ехал в Москву на конференцию по афганской линии. Надел гражданку, а форму военную положил в чемоданчик. Со мной – ещё две девушки и один парень. И этот парень начал рассказывать, как он воевал в Кандагаре. Я ему пару наводящих вопросов задал, понял – брешет. А с утра, когда приехали, я переоделся. Он стал извиняться.

Ветераны уходят…

- Люди, которых сейчас принято называть афганцами... Какие у вас общие черты? Как война повлияла на характер, на ценности тех, кто прошел Афган?

- Туда шли пацаны, а оттуда возвращались мужчины. Правда, есть и обратная сторона: многим война нанесла непоправимые травмы – как душевные, так и физические. Чтобы по ночам не снились картины пережитого, кто-то и выпивать начинал.

После войны прошло чуть больше 30 лет, а сколько ветеранов уже ушло! С сожалением замечаем, что в Астрахани тоже всё меньше и меньше афганцев... Мы, ветераны, не забываем павших товарищей, посещаем могилы, следим чтобы они были в порядке, ухожены.

- В интернете много противоречивой информации. Как молодежи воспринимать эту войну?

- Наши ветераны правильно говорят, что эта война должна была случиться. Потому что ситуация в мире развивалась таким образом, что Советский Союз не мог отказать в оказании интернациональной помощи афганскому правительству. Во-первых, уже тогда потоками большими шёл наркотик из Афганистана. Во-вторых, подняли голову среднеазиатские националисты, создались предпосылки для развития международного терроризма.