С самого раннего детства я росла с чувством благодарности и к моим родным, которые внесли свой вклад в Победу в Великой Отечественной войне, и ко всему их поколению. Спасибо родителям и старшим родственникам за рассказы, которые я слушала, затаив дыхание. Приведу часть историй.

Стихи в честь отца

Мой дедушка по папиной линии родился и вырос на хуторе Громов на территории нынешнего Ахтубинского района. Павел Иванович Кочин – ребёнок войны. В детстве мы с ним ходили пешком на дачу через Старое кладбище Астрахани – мимо мемориала павшим советским воинам, возлагали цветы к обелиску.

Война началась для дедушки Паши, когда его отца Ивана Фёдоровича забрали на фронт – осенью 1941-го.

- Уже холодно было, где-то октябрь месяц. Отъехали с хутора полкилометра, меня поставили на телегу. Как сейчас помню, отец держится за меня. И я рассказывал стихи, потому что знал их много. Все вокруг плакали, но мне это было не совсем понятно, ведь я так хорошо и с выражением рассказывал.

Потом дед спел песню времен гражданской войны: «Наливалися знамена кумачом последних ран, шли лихие эскадроны приамурских партизан». После чего моя прабабушка Прасковья Яковлевна уехала провожать прадеда во Владимировку (сейчас Ахтубинск).

На память – только похоронка

- Он и воевал-то мало… В 42-м году уже писем от него не стало, и куда он делся, неизвестно. Погиб смертью храбрых где-то под Ростовом. Там его в последний раз видели, – продолжал дед об отце.

Глядя на фото четы Кочиных, я всегда поражалась, как Иван Фёдорович и Павел Иванович похожи. Одно лицо.

В семейном архиве сохранились аккуратно, от руки переписанные и заверенные копии похоронки. «Ваш муж, красноармеец Кочин Иван Федорович, – писали, обращаясь к Прасковье Яковлевне, – в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявил геройство и мужество. Пропал без вести в августе 1942 года.

Имя прадеда я находила в Книге памяти Астраханской области. Судьба Ивана Фёдоровича для меня – одна из незаживающих ран семейной истории. Давно мечтаю, чтобы появилось место, куда можно прийти и поклониться его праху, куда можно было бы привести дедушку. Но до сих пор прадед лежит, безвестный, где-то на просторах Родины...

Единственная бомбёжка

В селе Болхуны, что тоже в Ахтубинском районе, всю свою жизнь прожил другой мой дедушка – Геннадий Яковлевич Ткачёв. Летом я проводила на малой родине мамы по несколько недель.

Родителям деда Гены, Марфе Фёдоровне и Якову Антоновичу Ткачёвым, в отличие от других семей страны, в какой-то мере повезло. Якова Антоновича на войну не взяли из-за неизлечимой болезни. Когда мне было 12 лет, вместе с мамой по школьному заданию я подготовила доклад, посвященный чете Ткачёвых, под названием «Они пережили войну».

Супруги – участники трудового фронта. Оба трудились в колхозе, прадед – на должности бригадира-бухгалтера. Рыбу, овощи и зерно отправляли бойцам на фронт с узловой ж/д станции Верхний Баскунчак. Дети (а их в семье до войны было четверо, потом родилось ещё двое) помогали родителям, чем могли. Во дворе у Ткачёвых были окоп (вдруг обстрел?!) и зарытая бочка с картошкой и селёдкой – на случай разграбления села захватчиками (надо же было чем-то кормить ребятишек).

К счастью, самое страшное миновало. Вражеский бомбардировщик лишь однажды долетел до Болхун. По свидетельствам прабабушки Марфы, бомбу сбросили на Дом культуры. Люди, смотревшие свежую фронтовую сводку, только-только вышли. Никто из мирных жителей не погиб. Лишь в близлежащих домах повыбивало стекла. Досталось и дому Ткачёвых.

Двое из четверых не пришли

Несмотря на то, что фронтовая буря миновала прадеда Яшу, Марфа Фёдоровна тоже перенесла горечь утрат. На фронт ушли четыре её родных брата – Алексей, Владимир, Иван и Григорий Покусаевы. Владимир погиб, Григорий пропал без вести.

Алексей Фёдорович – отец моей двоюродной бабушки, Сычёвой Лидии Алексеевны.

- Он служил под Сталинградом, – вспоминала баба Лида. – В 1943 году были сильные морозы. В бою его ранило в плечо. Он лежал в окопах, пока его не подобрали наши медсестры. Обморозил стопу. В госпитале полстопы ампутировали.

Алексея Фёдоровича демобилизовали. На старом фото у него две медали: «За оборону Сталинграда» и юбилейная. О войне он не говорил. Это всё Лидии Алексеевне поведала её мама Дарья, когда дочь повзрослела.

- Иван Фёдорович как самый молодой призвался не в первый год войны, чуть попозже, когда ему исполнилось 18 лет, – добавляла моя мама Ольга Геннадьевна. – Он дошел до Кёнигсберга, где и завершил войну. Затем его перебросили на Дальний Восток.

Пришел Иван Фёдорович только тогда, когда закончился разгром японских милитаристов. У него было около десяти наград, он доверял их маме: она рассказывала о подвигах прадеда Ивана на школьных классных часах.

Прорывая блокаду

Что касается моих бабушек, то отец Кочиной Валентины Ивановны, мой прадед Анцыгин Иван Дмитриевич, был призван, по некоторым данным, в медслужбу. Воевал в блокадном Ленинграде 900 дней. Весь израненный, лечился в военном госпитале. Умер дома, спустя пару недель после Победы – 27 мая 1945 года. Похоронен в уральском селе Черемыш.

По рассказам бабушки, на могиле бывал мой папа – Игорь Павлович. Родственники, и ныне живущие на Урале, посещают захоронение регулярно.

«Солдат! Солдат вернулся!»

Мамина мама, Ткачева Лилия Александровна, умерла спустя год после моего рождения. Поэтому информацию о предках из Мордовии собирать приходится по крупицам. Но точно известно, что мой прапрадед Пётр Кокурин тоже был участником Великой Отечественной войны.

- Ему оторвало ногу, – делилась баба Галя, сестра бабы Лили. – Через станцию Оброчное его везли в Горький, в госпиталь. Люди со станции позвонили в сельсовет, оттуда передали информацию родственникам.

Семье выделили машину, чтобы успеть повидаться. Ещё чуть-чуть и разминулись бы совсем: когда примчались, поезд уже отходил, удалось помахать рукой в окошко.

Несмотря на инвалидность, прапрадед Пётр после госпиталя вернулся на фронт и воевал до мая 45-го. Демобилизовали его одним из первых среди жителей села Рождествено. Он, высокий, по форме и без ноги, шагал по деревне к родному дому, а рядом вприпрыжку бежали местные ребятишки.

- Солдат! Солдат вернулся! - кричали они.

Так и получил прапрадед Пётр прозвище Солдат, а семья – вторую фамилию Солдатовы. Статных красавиц-дочерей Петра, а впоследствии и его внучек (среди них и баба Лиля с бабой Галей) в селе называли «Солдатовы девчата». По возращении наш Солдат прожил ещё долгие годы, умудрялся нянчить внуков на коленях.

Смогли они – сможем и мы

Осенью прошлого года я посетила музей Победы на Поклонной горе в Москве. Там действует всенародный исторический депозитарий «Лица Победы» с мультимедийной галереей, куда любой желающий может внести свои карточки. Тёмный длинный коридор. По обеим сторонам транслируется бесконечная череда лиц. Сотни, тысячи героев… Таких же, как мои прадедушки... Не передать словами ощущения, когда портреты моих родных выплывали из темноты.

Ещё одно эмоциональное воспоминание – первое в моей жизни шествие Бессмертного полка. Мама, папа, сестра и я шли посреди людской реки, несли портреты, а на трибунах стояли ветераны и военнослужащие, отдавая честь павшим за Отечество…

В каждой семье России есть свои герои. Давайте не будем забывать о них, давайте передавать друг другу эти истории. В них, в нашей общей памяти – наша сила. Я часто вспоминаю прадедов. Не только 9 Мая. И их пример всегда воодушевляет меня. Если они смогли победить гидру, явившуюся в 1941-м, чтобы нас уничтожить, то и мы сможем преодолеть любые сложности – как в наших отдельно взятых судьбах, так и в масштабах страны в целом.